Вступление

Я родилась в Америке, но мои родители нашли здесь жизненный оазис, подобно многим из вас, свыше восьмидесяти лет тому назад. Они прибыли из Карпатской Руси, которая в то время принадлежала Австро-Венгрии, где они оба родились.

В то время политическое положение в этой стране было трудное. Население начало искать освобождения от венгерского давления, стремление иммигрировать в Америку охватило многих, в том числе и моего отца, который материально жил без недостатков.

Карпатороссы боролись со всем, что им казалось "чужим", даже если оно было хорошее и полезное. Поколение за поколением гордо и драматически повторяли: "Русин я був... Русином буду... Русином умру!"

Пути Господни неисповедимы! По-видимому, Он имел в виду переселить их сюда, чтобы наделить их богатством духовным и "высшим гражданством", нежели то, которое они имели в Карпатии, а также была в Его планах и я, чтобы позже послать туда меня с благой вестью о Спасителе.

Эта славянская плодородная и красивая провинция, расположенная у подошвы Карпатских гор, со временем Второй мировой войны отошла к Советскому Союзу и лишена свободы иметь заграничных миссионеров, хотя бы и славянского происхождения. До Второй войны она входила в состав Чехословакии, в то время страны демократической, давшей свободу для проповеди Евангелия. Это длилось почти двадцать лет. Свобода совести в поклонении Богу не имела стеснения и жизнь вообще в Карпатии улучшилась, люди перестали бояться влияния, которое шло с Запада.

В течение столетий карпатороссы упорно защищали свои обычаи и верования, будучи католиками и православными христианами, имея только формальную религию, и не зная ничего о жизни истинной во Христе, Спасителе их душ.

Тихий голос: "Ты пойдешь в Карпатию..."

В 1920-28 годах в Карпатию начал доноситься евангельский голос - простое изъяснение спасительной жертвы Господа Иисуса на кресте за грешников. Его прощение грехов приходящим к Нему. Начали появляться Новые Заветы и Библии на понятном для народа языке, люди стали читать и задумываться о духовных вопросах жизни. В храмах на престоле лежала Св. Книга, они немного слышали ее слова, целовали позолоченную обложку, принимая благословение, и на этом все кончалось.

Со скорбью мы должны заметить здесь, что первыми вестниками, с Евангелием в руках, в Карпатии были русселисты и др. Они приглашали читать их брошюры, извращающие путь спасения во Христе, умы простолюдинов искали и смущались. Посланники Христовы с благой вестью, что Он есть путь и истина и жизнь, замедлили со своим прибытием в Карпатию, как это случается и в других местах. Души и умы карпатских крестьян, главным образом, - были встревожены ложным учением и даже ранены. Однако многие из них пришли позже к полному познанию Истины во Христе умершем и воскресшем.

Но Господь любил маленькую страну моих родителей и допустил, чтобы Польша выслала из своих пределов брата и сестру Ковальчук, которые были там миссионерами Евангелия. Вначале они поехали во Францию, но вскоре Господь указал им другое поле духовного служения. Со своей спутницей-женой он в 1932 г. прибыл в Карпатию, которая была под протекторатом Чехословакии, и нашел там "открытую дверь" для проповеди благой вести спасения во Христе. Город Буштино стал центром их духовной деятельности среди русского и украинского населения. Сестра М. Ковальчук уже в лучших обителях у Господа, похоронена в Ашфорде, шт. Коннектикут, а престарелый брат И. Г. Ковальчук живет с нами в старческом доме также в Ашфорде. (Ему было около ста лет, когда Господь его отозвал. - Ред.).

В то время я читала с большим интересом о труде и переживаниях тружеников Господних, которые позже стали моими дорогими друзьями и соработниками. Я начала с усердием молиться о них, о Карпатии. Но никогда серьезно не задумывалась, что я тоже стану миссионеркой в стране моих родителей, которых так чудесно Господь спас в Америке.

В это время я была уже миссионеркой нашего Русско-Украинского Союза ЕХБ в Америке, трудясь на домашней ниве. Будучи православного происхождения я не была хорошо ознакомлена со Словом Божиим и думая о миссионерском труде за границей, я поступила в Международную Семинарию Баптистов, в Ист Орандже, Н. Дж., где был и русский отдел, под руководством И. В. Непраша, - он и жена его Маргарита Ивановна были преподавателями. Они послужили для меня большим благословением. В добавок к этому, я поступила на годичный медицинский курс, при Белвью госпитале в Нью-Йорке, - практический курс для сестер милосердия. Позже, уже в Карпатии, я убедилась и глубоко оценила, что это был план Божий для меня. Врачи в Карпатии часто были далеко от селений, а в детском приюте, в особенности, эта подготовка много помогла мне, при заботе и воспитании детей.

В сердце моем я слышала зов... Он возрастал все сильнее и сильнее. Когда я искренно молилась о Карпатии, и о брате и сестре Кавальчук к моему большому изумлению, тихий голос в сердце моем начал все яснее говорить: "Карпатия... Карпатия!"

Потом вскоре пришло переживание, которого я никогда не забуду, когда Господь ясно заговорил: "Дитя Мое, ты пойдешь для Меня в Карпатию".

Приближались дни разлуки

Воля Божия делалась все яснее, решение в сердце укрепилось. Приближались дни, когда я должна была проститься на время с родителями, сестрами и братьями, а также с друзьями.

"Нет, дитино наша... Нет! Ты не можешь ехать в Карпатию", мои добрые родители умоляли меня. Мама - вся в слезах, моя мать-молитвенница...

"Тебя там в Карпатской Руси убьют, ты людей тих, дитино, не знаешь, а мы знаемо. Как огонь, они горят и жалости не знают... О Мэри, мы желаем, чтобы ты еще долго жила, ты молода... В другое место пойди, а не туда!"

"Но мама и папа, они же в Карпатии во тьме греховной, нужда там большая, чтобы Евангелие им понести." - Пробовала я утешать и убеждать их.

"Пусть мужчины едут в Карпатию! Они имеют больше силы, защищать себя..."

А я снова прошу: "Но Господь хочет, чтобы я поехала. Мы же молились с вами о Карпатской Руси? Бог приведет меня благополучно домой. Разве вы не верите в Его силу и охрану?"

Да, они верили! Нежно и со многими слезами родители благословили меня в путь, пароходом отправиться в далекую Европу... В Карпатию! В пренебреженную провинцию, с людьми отсталыми в культуре и гигиене. На жертвенник Господний они с молитвой положили свою Марию, с болью в сердцах. Я так рада что это случилось. В то время здесь, в Америке, я не знала вполне всех трудностей, с которыми я встретилась там, - родители знали больше и были правы. Но вера также оправдала себя. Господь всегда близок и силен защитить детей Своих надеющихся на Него. Дважды Он спас меня от близкой смерти, когда толпа фанатиков готова была убить меня за имя Господне. Однажды я была на волоске от смерти на перекладине через бурную реку; а позже Господь чудесно остановил атеиста-фанатика от выстрела в меня, потому что он не любил вести евангельской, и сам исповедал свой грех, рассказав об этом намерении. О, как чуден Господь в верности Своей к нам, любящим Его!

Девятого августа 1933 г. я отплыла из Нью-Йорка в Европу. Многие члены церквей Русско-Украинского Союза Евангельских Христиан-Баптистов и некоторые мои американские друзья с моими родителями, не без тревоги на сердцах, провожали меня, - ласково и молитвенно. Впервые в моей молодой жизни я оставила берега Америки.

 

Карпатия и мои первые шаги

 

Я благополучно прибыла в Чехословакию. На вокзале Буштино меня встретила группа детей Божиих с миссионером И. Ковальчуком. Только теперь, живя в Европе, я вполне оценила, какая благословенная страна США! И насколько больше должны ее ценить все живущие в ее пределах.

В городе Буштино я нашла "Миссионерский дом" или, говоря с легкой улыбкой - "Миссионерский лагерь". Немного отдохнувши в эту первую ночь, на другой день я отправилась на миссионерское служение. Сразу окунулась в житейское море новых людей, ради которых я приехала сюда, чтобы они познали живого Спасителя Иисуса Христа. Я должна была "соединиться" с карпатскими людьми: спать, где они спали, кушать их пищу и говорить, как говорили они. Благодаря моим родителям, я немного знала этот славянский диалект. Это содействовало мне много в труде среди них.

Вскоре многие из них проявили к нам дружелюбие, с большой жаждой слушая слово Божие...

 

Первая ночь в деревне

По благодати Его, я снова перенеслась духом на Голгофу, чтобы там воистину умереть для себя, для моих удобств и привилегий в жизни - как американка.

В селе Н. мы должны были спать вместе с женой брата И. К. Наша кровать была самодельная, убогая, а матрац из соломы, неровный и неудобный. Семья, где мы остановились на ночь, была большая. Члены ее расположились в этом же доме, состоявшем из одной большой комнаты и кухни. Делалось поздно и я чувствовала усталость, но семья сидела в этой комнате и продолжала разговор со мною, которому, казалось, не было конца. Они говорили и поглядывали на меня, пробуя сообразить, что эта "Паника" будет делать дальше, - почему она не идет в ту кровать, где жена миссионера уже отдыхает под одеялом. Она не застенчивая, не стеснялась снять свое верхнее платье в их присутствии и пошла спать... Но эта молодая... Эта Мария застенчива, как дитя... Хозяин начинает уговаривать меня:

- Дорогая Мария, сестро нашая, пора вже вам спати... Вы такая змученая задень i в дорозi були... - Хозяйка с детьми соглашается с отцом и сочувствует мне.

- Но менi треба роздягатися... Та ви aci тут... I я хочу вмитися перед сном, хоч руки мои...

- О, да, ви можете роздягатися тутка... Да, пiзно вже... От, сестра Ковальчукова вже сон якийсь бачить. А ви змученi дорогою, мислимо... Да, да...

- В Америцi мы передягаємось, як нiкого в комнатi немає... Простить менi не звикла я ще до обичаїв ваших...

- О, тепер мы разуміємо... Не так у вас в Америці... Вы говорите, што умиваетесь перед сном, а мы ранком вмываемось... От, разниця яка-то... Америка, значить...

- О, брат Павло, нет! Мы вранці вмываемось, та й увечері - почти вскрикиваю с улыбкой.

На несколько минут они оставляют комнату... Вскоре они все приходят назад, осматривая меня с неуменьшившимся удивлением, глаза их расширены, - как же это? Говорила "Паника", что пойдет спать, а тут - она только переменила синее платье на это хорошее, с цветочками... Странно, американка-гостья пойдет так спать, а? Наконец, все кончилось, и я легла "в платье с цветочками", под одеяло на кровать; закрывшаяся там под одеялом с головой сестра К. неслышно хихикала. Молча она слушала мой разговор с этими милыми людьми и боялась мне помочь, выйти из моего исключительного затруднения. Она была "опытная", возросши в Польше. Совершенно истощенная физически и смущенная я устроилась на этой кровати. Члены семьи расположились на ночь на полу и на длинных скамейках-лавках в кухне. Думала я: какая доброта и "святая простота" в сердцах этих людей! Смех и печаль соединялись вместе. Я тихо шептала молитву. Сердце мое было взволновано и неспокойно. Это все для меня из переживаний сегодня? Или еще что-то случится ночью? Я не спала всю ту незабвенную ночь. А как мне хотелось уснуть хотя на несколько минут и перенестись в блаженное "царство крепкого сна"! Сестра К. крепко спала, вместе с жильцами дома. Но я разбудила ее своей жалобой: "Мои руки ужасно горят... Не знаю, что с ними..."

- А? Руки, говоришь... О руки! Это - блохи, Мэри... их много здесь... - В полусонном состоянии пробормотала она.

- Блохи!.. - со вздохом промолвила я.

- Дорогая сестрица, бедненькая Мэри! Я уже привыкла к ним и они не трогают меня, а ты свежая... Они любят тебя, - шепотом утешала меня полусонная сестра К.

Осторожно мы зажгли батарейку и начали "безуспешную войну" с быстрыми и злыми насекомыми в нашей постели, и вскоре убедились, что борьба была напрасной. Моя старшая сестра, прошедшая "экзамен" этот раньше, снова легко уснула. Блаженная душа, - подумала я, и тихо вознесла мое сердце к Господу в молитве...

Да, это была незабвенная ночь - отдачи всецело себя Господу и дверь к благословению. С этого времени, по благодати Его, я была в состоянии переносить все на пути служения между этими добродушными и гостеприимными людьми Карпатии: спала с их детьми на соломе, разостланной на земляном полу их хат, хотя воздух был тяжелый и мало в нем кислорода, ела их хлеб из кукурузы с кислым молоком, ходила их улицами пыльными и грязными после дождя. Грязь осенью глубока, вязнет к обуви, а ночи - полная тьма. Я ходила этими дорогами, не имея страха, потому что Он - СВЕТ МИРА - был всюду со мною. Многие, пребывавшие в духовной тьме, увидели Свет Великий и спасение и мир через Него. Но многие из них боролись с проповедью Евангелия жестоко и упорно, пока Господь не сказал им как Савлу: за что ты гонишь Меня?

 

"Перестаньте проповедывать! Мы вас убьем!"

Такие голоса раздавались вокруг нас, в некоторых селениях Карпатии, когда мы совершали евангелизационные собрания.

"За що ви хочете убивати нас? Якое зло ми зробили вам? Люди, дороги! Ми объяснюємо вашим сусідам святу Евангелію... Про Христа Спасителя розповідаємо!" - пробовали мы успокаивать опасную толпу.

"Не хочемо вашої Евангелії! Она не такая, яко наша... Ви еретики! От, хто ви суть! 3 Америки еретики прибули сюда... Геть, еретики, од нас! Геть! Маємо ми Евангелію у храмі нашому, i священик знає, що казати, що проповідати нам... Не прийдете знова до нас смуту наводити в селі нашому мирному! Ми камінням побъемо вас, от що! И нихто не остановить нас... И нихто не покарае нас за то! Бо ви еретики! Еретики... Лютери ви!"

Толпа фанатиков, возбужденная "власть имущими", окружила дом верующей семьи, в котором мы совершали благословенное евангельское собрание. Толпа эта приходила в ярость и делалась весьма опасной. Мужчины были высокие ростом и сильные.

Тогда Господь помог мне воззвать к ним, к их разуму и сердцу:
"Люди добрие, мой "няньо" (отец) родился в Карпатии, а также и мама моя. В Америці они научили меня говорити як ви ото говорите, на язице вашему. А як они повірили в Христа Icyca од усього серця, то стали они молитися за вас ycix, штоб Світ Христа засіяв i между вами... А потом я возросла, i Бог ото послав мене до вас, бо люблю діточек ваших i вcix людей, як Христос научав любити. Потому што во rpixax ви живете, люди добрие, i в ненависти одні до других. Когда я оставляла Америку i їхала до вас, мой "няньо" говорил мне и мамочка тоже: "Донечко Марие! Карпатські люди - добрі люди, но они не знают Бога, яко нужно Его знати... Они, яко огонь загоряються, i сільние вони... Мариечко, не йди у Карпатию! Штоби там не убили тебе оти люди, яко огень запальчивие... "Но я сказала моему "няньо" i мамочці: Христа Спасителя убили злые люды, на хрест повелы за наши грихи и Он умер на xpecтi за вcix нас... Злые люды совершыли такое зло над Ним! Люди дорогие, яко хочете убыти мене, Господь Иисус возмет душу мою до Себе у небеса... А што Он вам скажет в День Великого Суда? Послушайте меня! Вы не знаете, што вы делаете, совершая гонение на нас, без всякой причины! Мы друзья ваши, мы любим вас, а вы ненавидите нас... За што? Якое зло зробылы мы вам? Штоб ото вы не совершили над нами, пусть Бог милосердный простить грихи ваши..."

Это Господь ободрил меня в тот критический момент, взял из сердца страх и Он вложил слова в уста мои. Если бы вы могли только видеть и слышать эту толпу народа в то время! некоторые снимали с себя соломенные свои шляпы, а другие вынимали большие люльки (трубки) из ртов своих. А потом один, их предводитель толпы и помощник священника, - начал громко увещевать народ:

"Оставьте ее в покое! Она говорит нам истину... Із тої Евангелії, яко моя... Такая самая її Евангелія, яко нашая... Не делайте ей зла, люди темныи! Штоб она по всей Карпатии пошла и разказувала оту правду Божую! Хорошо то было б. Мы люды злостныи, во грихах мы многих, а она з Америки прибула до нас, штоб ми лучшими сталы, штоб людьмы сталы перед Богом, Одным для всих... Паника уважаема, извинить нас - тьма мы... Приходьте знова у село наше, просимо! Может жизнь наша станет хорошею... "

Невольно слезы залили лицо мое и я не хотела останавливать этот плач радости... Совершилась победа, в красивом селении В. - которое столетия пребывало в духовном сне, в отношении познания истины Божией.

Но в другом селении однажды переживание было еще более опасным, нежели это. Жизнь была в большой опасности... Однако, там Бог коснулся сердца самого страшного и большого грешника в той толпе. Когда толпа начала угрожать нам и их страсти разгорелись, то могло сразу же начаться кровавое побоище, - этот человек взял нашу сторону... Он смело сделал вызов толпе, говоря:
"Слушайте меня, вы люды! Знаете, кто говорить до вас... Знаю, што знаете добре... Так от, говорю вам - выходьте сюда, вы смілые и сильные! Которые хочете зло зделать гостям нашим - миссионерам... выступить вперед i я буду з вами тут поединок мать... Бытись буду з вами... Што? Страх маете, не добрие вы люды! Я великий грішник! Найстрашнейший у селі... Но, штоб вы зналы - нихто не смій зло совершити тутка той Панике! Нихто! Потому што я поламаю вам ребра, всім вам, як што вы тронете Панику... Она дорожче вcix вас, як што она насмілилася дойти тутка із Америки! У нашу сторону прийшла научить нас, злих людей, яко ото нужно нам жить на землі... По Божій заповіді..."

И он говорил и говорил грозно и убедительно, и высмеивал их грехи, - тогда фанатики в толпе начали бросать прочь камни, которыми готовы были забросать меня, - невинную жертву за Евангелие в Карпатии. Но Господь имел в виду служение для меня впереди и сохранил так милостиво!

Вскоре на лицах противников появились улыбки, а некоторые начали задавать вопросы. Чтобы сохранить нас от нападения на пути, он проводил нас из селения, охраняя, чтобы никто не сделал нам вреда. И только, когда он убедился, что мы отошли далеко и нападения никто не совершит, он вернулся домой. Что он рассказывал? Что Господь продолжал говорить ему в сердце, обремененном грехами? Это было ведомо Ему, сохранившему нас и прославившему имя Свое святое!

В этих двух селениях позже произошло духовное пробуждение. О, как славно имя Всемогущего Бога!

1935 год (как быстро уплывает время!) связан с моим пребыванием в городе Нереснице, Карпатия; он сделался центром моих миссионерских стараний, нелегкого труда на ниве Божией. Стал он источником воспоминаний милости и силы Божией в течение ряда лет, - до той незабвенной "ночи скорби", когда я должна была секретно все оставить и уехать в Будапешт, избежав ареста. Там в американском посольстве я нашла убежище и охрану. Мне стало тайно известно, что мадьярские нацисты имели приказ арестовать меня и передать в лагерь интернированных лиц. Однако Господь чудно разрушил их планы... Об этом я надеюсь вспомнить подробнее в другой главе.

Я люблю детей, и Бог имел в свое время даровать их мне - сироток... о чем я наперед не знала. Для многих из них, бездомных, несчастных - я стала "мамочкой", как они меня называли. В этом имени всегда я чувствовала нежность и любовь. Я благодарю Бога за этот чудный подарок!

Это прежде всего случилось в Нереснице, в Карпатии, а позже в Словакии. Всему тому служению был положен конец разрушительной войной. Но эта сила разрушительная не всегда будет владычествовать.

Покойная мадам К. Веллер, богатая американка, незадолго до моего прибытия в город Нересницу, заинтересовалась в нем служением детям. Она прибыла туда из Франции с женщиной, которая позже стала моим сердечным другом и помощницей в нашем приюте, - Е. А. Ермолинская. Мадам Веллер организовала небольшой приют на свои собственные средства. Она купила дом и заботилась о десятке православных детей. Она не имела видения кормить их души словом Божиим, хотя и была добродушной к детям и к тому пренебреженному уголку славянского мира. Когда она умерла, приют попал под руководство Отдела Образования. Была нужда в деньгах и в заботе о нем. Я была почтена дочерью Веллер, которая пригласила меня быть заведующей приюта, хотя бы временно. Я согласилась и начала молиться горячо Господу, чтобы сделать что-то больше для этих деток. Вскоре мне стало известно, что Отдел Образования готов продать имущество и приют закрыть. Я почувствовала, что для моего Господа пришло время действовать. Благодаря щедрой помощи Р-У Союза ЕХБ в Америке и американских друзей мы купили это имущество и продолжали приют.

 

Окно к сердцу

Этому ценному письму скоро исполнится 40 лет! Оно сохранилось в архивах сестры М. И. Непраш, бывшей многолетней председательницей Женского Отдела при Союзе РУЕХБ.
Мы весьма рады огласить это в печати, оно проливает яркий свет на положение в те времена.

Нересница, 5 июля 1938 г.

Милые и дорогие в Господе сестры! Я не знала будет ли возможность в этом году послать вам письмо, потому что у нас пока еще не все установлено, а особенно почта, заграничные письма не принимали и только на днях мне передали, что можно высылать письма заграницу. Получите ли это письмо во время, не знаю, но надеюсь, что получите. У меня целая куча писем накопилась, придется много писать, но я благодарна Господу за каждое из них, ибо так много любви и хороших и благословенных пожеланий в каждом из них. Всякое из них приносит свою радость, ободрение и благословение! Правда корреспонденция много времени отнимает от меня, но жить без писем было бы тяжело.

Ну теперь, милые, я каждую из вас обнимаю и крепко целую, и надеюсь, что для вас это будет реально, как я это переживаю в данный момент. Вижу многих из вас перед собою и слышу Гартфордский хор сестер, которые много раз служили благословением мне своим пением. Как бы хотелось быть с вами, милые сестры, и слышать о всех благословениях, которые вы в разных общинах пережили, трудясь на ниве Его. Мое сердце сделалось, как воск, и через слезы пишу эти строки. А слезы льются не потому, что мне тяжело, или я несчастная, и не потому, что я женщина, хотя мы, женщины очень чувствительны, и слава Богу за это, ведь это дано нам Богом. Просто трудно объяснить на этой бумаге, почему слезы, как бобы, катятся. Невозможно вспомнить родину, дорогих родных, милых друзей и милости Божии, которые связаны со всем этим и не быть тронутым до глубины души.

Ах, если бы я с вами была, мы так много, много могли наговориться, но в письме придется ограничиться. Многое пришлось пережить за последнее время. Дорогие, благодарите Бога, что вы живете в Америке, здесь люди отдали бы все свое богатство, чтобы им сделаться гражданами Америки, но им нельзя, хотя, правда, многие из них приобрели себе это гражданство за великую цену, но это единицы. Здесь народ все время живет в ужасе, и что нас ожидает - неизвестно. Вы не боитесь, что за вашим забором есть враг, который нападет на вас в любой момент, а здесь только об этом и толкуется. Положение печальное и страшное, но для нас, детей Его, нечего волноваться, ибо наш Отец всем управляет. Теперь мы находимся под Мадьярским режимом. Это совсем другое правительство, чем раньше было, но они стараются делать все с их стороны, чтобы народ удовлетворить. Уже во многих местах они пользуются большим уважением и есть надежда, что и в других местах они достигнут симпатии народа. Нужно учиться по-мадьярски, а то без переводчика ничего нельзя делать. Я уже немного знаю, так что это для меня большой плюс, не так трудно будет учиться.

Сеяние со слезами

Относительно работы, все время приходится со слезами сеять. Сатана со всех сторон набрасывается на нас, ведет страшную борьбу, но это нам не во вред, а, наоборот, в пользу, ибо при таких условиях мы близко держимся нашего Господа и ищем Его лица. Все время на нас делают доносы, уже делегация была перед новым правительством и просили, чтобы меня выслали из этого района.

Господь чудно помог и наши враги снова ничего не могут сделать. Они просто скрежещут зубами и говорят: "Што зробыти, коли у нии така велика протекция". Видите, какой-то полковник в "меня влюбился" и благодаря ему они ничего мне не могут сделать. Бедный сатана, просто не знает, какую ложь выдумать, а я пока не имела чести ни с каким полковником познакомиться, просто смешно. Но мы так благодарны Господу, что среди этих верующих людей Он дал нам друзей, которые готовы бороться за нас.

Пришлось мне уже быть в Будапеште, и Господь так чудно помог там разрешить разные дела, что когда я вернулась в Нересницу и по делу зашла в полицию, то наш комендант не знал, где посадить меня. Неделю до того он и униатский священник так набросились на меня, что я думала они побьют и пальцы свои мне просто к лицу поднимали и говорили, что я уже не буду людей и детей "изводить из веры", а теперь он был такой милый и просил, чтобы я на него не гневалась и прочее. Они получили письмо из министерства в полицию, чтобы меня не беспокоили. Как чудно Господь действует! Слава Ему!

Несмотря на все трудности, какие нам пришлось пережить в последние месяцы, можно было трудиться, и мы много трудились. Души с большим интересом слушали Слово Божие, в разных домах устраивали собрания, с радостью нас принимали и Господь благословлял наш скромный труд.

В трех селах я старалась держать женские собрания и никак нельзя было, мужчины просто протест заявили и сказали: "и мы хочемо ходыти на собрание и слухаты Слово Божие, як соби хоче, найся сердит, а мы тако будеме ходыти".

Я конечно, не сердилась, а радовалась, что их интересовало слушать Слово Его. Держала по 10 собраний в неделю, это включает и детские собрания, таких я имела четыре в неделю. Господь чудно помогал во всем. Силу давал и духовную и телесную, терпение, любовь и благодать любить своих врагов, которых было так много в последнее время.

Наш новый дом под охраной Господа

 

Наш новый дом и все наше имущество уже было официально ликвидировано, но пока во главе было Чешское Правительство, они ничего не могли нам сделать. Все те, которые в одно время грозили нам и косо смотрели на нас, теперь самые лучшие друзья, низко кланяются, а то опасно было даже выйти на улицу, как стемнеет, но Господь давал мне особенную благодать и я поздно вечерами возвращалась из собрания на своем велосипеде. Ночную стражу держали сичовники, которые были вооружены и часто они мне светили в лицо, но никогда никто из них не осмелился даже остановить. Просто говорили между собою, что я имею дело с сатаной. Ведь здесь не слыханно, чтобы женщина одна ночью ходила. Как только стемнеет они боятся выйти из хижины, а то около 12 часов идти, когда "все нечистые духи" ходят, это немыслимо. И не один раз "сердце было в горле". Едешь, все спят, и вдруг выскочит собака, да как залает, чуть с велосипеда не упаду; другой раз кошка выскочит из-под куста и "замяукает", до смерти испугает, то я смеюсь, что кошки испугалась. Ну, что сделать? Ночь всегда какая-то жуткая, но с Господом все могу.

За один год нам пришлось пережить три мобилизации. Ах, как это все было ужасно. Теперь у нас новая власть, и что касается нашей работы, то кажется, что будем работать без особых затруднений. Баптисты в Мадьярии признаны, но ограничены в некоторой свободе. Работа с детьми будет очень трудная и никто из детей, т. е. молодежи, не может присоединиться к церкви, пока ему не будет 18 лет. Католическая церковь имеет большое влияние в Мадьярии, и они ведут усиленную борьбу против Протестантизма. Священники требуют, чтобы каждое воскресенье все дети были в церкви. Вчера дети пришли домой со слезами на глазах и сказали: "Мамочко, пан учитель казав, што в нидилью вси маемо прити до школы, а оттуда пойдемо до церкви, а хто не пойде до церкви тот не перейдет у другой класс. Мы казалы пану учителю, што мы Евангелисты и не хочимо ходыти до католической церкви, а он сказал, што як мы будемо совершеннолитными, тогда зробыме як нам захочется, а до того часу мусыме ходыти до церкви". Видите, как тяжело работать для Господа. Но несмотря на все это, будем работать с верой, что семя, которое мы сеем, все-таки не пропадет и принесет свой плод для спасения юных детей.

Семья наша увеличилась, всех 32. Хорошенькие, радостные дети и они очень стараются быть добрыми. Каждый день они молятся за всех своих дядей и тетей и со слезами благодарят Господа за помощь, которая приходит к нам от вас. На Пасху они все так хорошо были одеты и мы вспоминали Детройских сестер, которые так много сделали для нас в этом отношении, для каждой из девочек было новенькое платьице. Они так счастливы были, и я вместе с ними радовалась, а если бы вы их увидели, то ваша радость была бы неописуема! От всего сердца благодарим каждый кружок и отдельных лиц, которые оказали нам помощь. Пусть Господь воздаст вам сторицей.

Когда была в Будапеште, зашла в Красный Крест и имела счастье познакомиться с некоторыми важными личностями и с его Превосходительством Красного Креста. Очень любезно приняли меня и дали мне разрешение получать одежду через Красный Крест без налога, слава Богу за это. Это будет для нас большая помощь. У нас страшная дороговизна, за доллар много не купишь, одежда и ботинки очень дороги. У мадьяр мало фабрик и поэтому такая дороговизна; все в страхе, как будут жить? Но если будет работа, то ничего себе будет.

 

Помощь деткам-сиротам принесет вам радость

 

Теперь, если есть какой-либо кружок, который интересовался бы что-либо шить для детей, - напишите нам, а я очень рада буду списаться с вами по этому делу. Для детей много не нужно, каждая из них должна иметь всего две пары, а зимней одежды у нас совершенно нет. Нам только одно помогло в эту зиму, что не было холодно, а то было бы нам очень трудно. Для того, чтобы нам на зиму получить одежду, нужно ее летом приготовить, а летнюю зимой. Ибо берет по крайней мере 6 недель получить посылку, а другой раз дольше, так что, если это не иметь в виду, может так случиться, что зимние платья мы получим в конце зимы, а летние - зимой, тогда это, конечно, мало пользы нам принесло бы.

Если Господу угодно будет и Он пошлет нам нужные средства окончить новую постройку, то надеемся еще принять новых детей. Есть большое желание открыть дом для мальчиков. В новый дом нужна мебель и 15 кроватей. Молитесь об этом, дорогие сестры, и, быть может, Господь положит на какое-нибудь сердце купить кровать для двух сироток. Подумайте, как хорошо вам будет на сердце, когда вы будете отдыхать на своей хорошей кровати и вспомните, что где-то за океаном есть еще одна ваша кровать, на которой спят две счастливые сиротки. Приятно будет на сердце, не правда ли? И как легко будет спаться! Кровать будет названа по вашему имени и можно вам будет письменно познакомиться с детками. Такая кровать стоит 18 дол. Больше 400 долларов нужно на мебель. А вот, что еще нужно нам иметь, это воду в доме. Здесь это считается большой роскошью и довольно дорого обходится. Обойдется немножко больше чем 250 дол. сделать водопровод только в кухне и в купальной комнате, но это было бы большое облегчение в доме. Подумайте, когда стирка, и если Господь даст, что нас будет около и даже больше чем 50 человек, сколько воды нужно будет нам носить. Молитесь и об этой нужде. Дорогие мои, у нас так много нужд, и я надеюсь, что вам не трудно это слушать. Все эти нужды бременем лежат на моем сердце, а если вы подставите ваше плечо и поможете мне нести их, то это будет большой радостью для меня.

Три сестры, которые работали в Польше и содержатся английскими друзьями, работают с большим благословением. Имела письма от всех троих, благодаря Господу, что они могут трудиться на ниве Его. Имела также хорошее письмо от сестры, которая трудится в приюте в Бресте, помните и это дело в молитве. Многие нуждаются в ваших молитвах.

Сестра Ермолинская с нами в приюте. Я очень благодарна Господу за нее, она много мне помогает. Мне часто приходится быть в отлучке из дому, и я бы никогда не была спокойна, если бы не было старшего человека, на которого во всем можно положиться. Она немного болела, но теперь снова здорова. В этом году у нас очень много болезней было в доме, чуть не все дети чем-либо болели, и теперь двое из самых меньших больны.

Я не думала написать, больше чем два листа, но вижу, что уже третий приходит к концу, а так много можно бы сказать. Милые сестры, еще раз желаю возблагодарить вас всех, за всё сделанное для дела Божия здесь. Все дети кричат, чтобы от них послать вам сердечный привет и благодарность и даже маленький Юрик, который не понимает, в чем дело, только слышит крик и тоже кричит что-то. Пусть Божие обильное благословение почиет на каждой из вас и да даст Господь наш, чтобы каждая была благословением в своем кружке, церкви и в доме.

"Не для утех и наслажденья,
Не для торжественных бесед,
Господь призвал нас на служенье,
Для многочисленных побед.

Где видишь горе и страданье,
Где голод, холод и нужда,
Где слышишь вопли и рыданья,
Туда скорей, спеши туда!

Неси страдальцам утешенье,
Сердца надеждой оживи -
И расскажи им о спасеньи,
О Божьей правде и любви."

Вот для чего призвал нас Господь, дорогие сестры, пока возможно, будем трудиться для Него и для блага погибающих душ.
Итак, мы купили дом. Дети пожелали остаться со мной и новые были приняты. Дело приюта начало возрастать и возрастала наша радость! В особенности, когда многие дети греко-католических родителей приняли в свои сердечка Господа Иисуса Христа, как своего личного Спасителя, и начали молиться о нуждах приюта и обо мне, - их "мамочке", как они ласково меня называли. Вспоминаю не с гордостью, а с радостью и благодарением Господу, потому что это Его подарок в моей жизни и служении Ему.

Конечно, те дети, которые желали сохранить свою лояльность католической вере и вели себя хорошо, оставались в приюте, и любовь к ним с нашей стороны чувствовалась ими. Но эта группа детей была маленькая и вскоре они приняли Господа Иисуса в сердца свои, - я имею в виду детей, которые могли уже понимать весть спасения, в возрасте от десяти лет и выше. Некоторые из них возросли в вере и стали миссионерами Креста Христова. Иные же счастливо выходили замуж за христианских молодых людей.

Когда приют начал возрастать, нужда в новом, большем здании стала очевидной. Мы начали об этом молиться усердно. Господь чудно ответил на наши мольбы. В 1941 г. новое здание уже строилось (большой двухэтажный дом), но воля Божия была такова, что я должна была оставить эту страну, по причине военных действий и политических перемен. О всех нуждах детей верующие Америки и Карпатии позаботились. О, незабвенные дни молитв и ожиданий перед Господом, когда те великие нужды окружили нас! Много ободрения я получала тогда от детей и веры их чистой и простой. А потом радость большая посещала приют, когда с избытком все нужды покрывались... Пение, веселье! Шум и смех деток, счастливых деток, наполнял дом. Эти картины и теперь ходят за мной, как тень. Не забыть их мне! Долго они звали меня назад своей красотой и мощью, но двери оставались закрытыми... Насколько мне известно, в этом доме теперь городская библиотека. Господь силен вернуть туда и Св. Евангелие... Библию - книгу книг!

 

 

Преследуемые и страждущие

 

Наресница была центром нашего труда, откуда я обычно ездила в окружающие селения проповедывать Евангелие. В некоторых из них вскоре организовались церкви. В других же были только друзья жаждущие слушать Евангельскую весть, они с радостью принимали нас в свою среду. Между ними я встретила истинных героев-страдальцев за Христа. Они много претерпели за имя Его! Они были готовы даже умереть за Господа. Нет надобности рассказывать более подробно об этих героях веры в Карпатии, они известны многим, но имена их знает Бог, - сестры и братья молодые во Христе....

Вот один из них, - молодой приятный на вид, Митро, обыкновенный юноша из деревни Н. Серьезный и вдумчивый молодой человек. Евангелие коснулось его юного сердца и он ревностно последовал за Господом. Один из греко-католической семьи... Один - в селении... Большом селении, настроенном враждебно к благовестию Евангелия.

Заговорили, зашумели люди старые и молодые: "Митро узяв великі гроші там од той паніки американьской... Продав Митро вipy родительску святу, за он ті долари... Митро отступник... Митро подписав nanepi для диавола самого... душу продав он! Еретик Митро молодый, а отець... А "няньо" ніц не робить! Мусить он, няньо, то спинить. Край покласти отступникові - сину!"

Враждебность, гнев, фанатический страх - все соединилось в омраченных сердцах народа, подстрекаемого "власть имущими"... Толпа гонителей возрастала. Толпа делалась грозной и опасной, как вокруг молодого мученика Стефана в апостольские времена.
Митра передали венгерской полиции. Там над ним издевались и мучили без суда и защиты, - невинного юношу-христианина. Потом его повели по улице в одно воскресенье. Толпы народа вокруг... Вели Митра в храм христианский, чтобы добиться от него отречения от "новой веры"... Народ смеялся и ругал его, и только некоторые матери боязливо и тихо отирали слезы.

Родная мать завопила к сыну, к родному и любимому Митру: "Сыночок мой! Дитиночко моя... Един ты у мене... Молю, дитино, одречися од той віри! Они убьють, тебе, синочку...."

"Мамочко, не можу я то совершить... Не можу... Я люблю Icyca Христа. Он умер за мене... То i я най умру..." - шептал ей Митро.

- Но, дитино, но! Мамочка молить - не умирай!

- Поразуміте, я зла не вчинив, я люблю вcix, i гунгарив отих, хоч побили ото так дармо.. Не одречусь, мамочко!
Тогда вдруг раздался дрожащий голос отца: "Русини - мой народ хороший! Што я зроблю из ним? Дайте Митра до родительского мого дому, а там я накажу его нагайкой, збичую його; так, русини, без кари родительской не буде он за ту віру... Я е русин... Я русином умру братове мої!"

Из омраченного храма вывели Митра... Больше тут он был избит на улице, а его духовно темный "няньо" дома исполнил обещание русинам, Митро был сильно побит и окровавлен. Он перенес все без ропота или сожаления. Он уже знал о первомученике Стефане и других страдальцах за Христа. Это тихо успокаивало его сердце и ободряло опечаленный дух. Митро любил своего Спасителя горячо и преданно, желая прославить Его страданиями за имя Его. И Господь укрепил юношу и помог во всех испытаниях. Дух Божий не переставал утешать Митра, а совесть фанатиков начала пробуждаться и судить их за несправедливость, за клеветы и побои молодого верующего. Пробуждалось и сердце отца его, а материнское - окружало тихой любовью больного от ран сына.

Митро, хотя медленно, начал выздоравливать. Через несколько недель в другом селе должно было совершиться святое по вере крещение. Он услышал об этом и в сердце его зародилась вера и надежда, что он тайно доберется туда, что силы его окрепнут к тому времени. Так и было. Он собрался с ослабевшими силами и пришел на место крещения как раз, когда оно должно было совершиться над другими верующими. Лучи вечного света излучались из глаз и сердца его, - лучи веры и радости неземной. Подобно свече единой среди духовной тьмы, Митро сиял в своем селении тихой христианской жизнью, пока не засияли и другие "свечи" спасенных Господом душ в незабвенной моей Карпатии.

 

Река, которую трудно забыть

 

Когда приходит в Карпатию весна, ее ранний приход, - тогда воды с гор бурно стекают вниз. Реки и потоки выходят из берегов, а в некоторых местах только шумят, рвут мосты, угрожают пешеходам и возницам с лошадьми. С одной стороны - это начало весны, побеждающей зимние оковы в природе, - волнует сердце зрителя своей силой, воскресением природы, но с другой - оно приносит трудности и много опасностей при переходе с места на место.

В особенности, когда нужно перейти мостиком бурную речку внизу, этот "мостик" - только бревна... Скользкие и без поручней по сторонам. Внизу же гневные, бурные потоки вод, и река глубокая.

Не забуду тот день, когда эти холодные воды Карпатской реки, как будто хотели схватить меня в свои леденистые объятия и похоронить в своих глубинах. А может быть сам враг душ наших искал этого, но был поражен ангелами Господними, сторожившими незримо миссионерку - странницу, которая ради дела Божия должна была перейти этот мост... Узкий, скользкий и неописуемо в тот день опасный... Так близко приблизилась было к этому гробу в бурной, холодной реке! Его "крышка - веко" было снято... Пенившиеся воды ожидали путницу... Только один момент - и они покрыли бы меня и унесли далеко... Но благодатная Рука милости Божией укрепила меня в ту секунду, когда время, казалось, мне уже не принадлежало.

Я была тогда одна в этом миссионерском путешествии. Из Нересницы я приехала велосипедом к окраине селения и оставила свою "лошадку" у кузницы, которая закрыта, и пошла к реке. В тот день детки приюта просили меня: "Мамочко, не їдьте сьогодні проповідувать... Ми не хочимо, штоби ви їхали... Ми боїмося!" О, эти дорогие детки, как они просили меня! Я не знала, что в их голосочках было предупреждение мне... Голос - свыше... Собралась и поехала. Меня там ожидали. Я обещала и хотела сдержать слово.
Когда я достигла середины этих покрытых льдами бревен, перекинутых через реку, - я почувствовала головокружение. Мои ноги дрожали и скользили.

Я вспомнила сон, который имела в ту ночь перед самым утром. Мне снилось бурное море и волны бросали меня и удаляли от берега. Вдруг я увидела большую скалу с крестом. Со всей силой я стала направляться к скале, и волна бросила меня на скалу, я ухватилась за крест и проснулась. Чувство было приятное и я вспомнила песнь "Благодатная скала мне спасение дает".

В радости начинается день, бужу детей - воскресный день и моя очередь ехать в Широкий Луг, надо торопиться. Дети просят не ехать, погода неприятная, но дело служения надо исполнить. Только теперь, когда я на половине моста стою, и голова кружится и ноги скользят, а вода со льдом несется и пенится, я почувствовала всю опасность моего положения и беспомощность - мгновенно вспомнила мой сон и просьбу детей со слезами и поняла, что это было предупреждение от Господа, но было уже поздно. Я готова была к смерти, плавать я не умела, а под ногами бурная, холодная вода бешено несущаяся со снегом и льдами. Вся моя прошлая жизнь, все мои близкие, родные, братство провожающее меня, песнь которая меня так вдохновила: "Над Родиной нашей восходит Заря", под дирижерством с. Т. Чулик, мои милые дети и новые братья и сестры Закарпатья - прощайте, не закончен мой труд. Появился вдруг вопрос: почему?

Все это прошло в частицу секунды перед моими глазами, как в калейдоскопе, и я подумала: "Господи, почему мне такая страшная смерть?.. Враги будут смеяться, радоваться и торжествовать". Вдруг я увидела на другой стороне двух женщин и стала звать их на помощь. Одна из них крикнула мне: "Нехай вам Бог помогае, панико, в мене трое дітей!". Эти женщины, которые выросли там с детства бегали по этим бревнам, в это время боялись идти по ним. Воистину только один Господь мог помочь мне. Другая женщина крикнула: "Идить назад!" Но в моем положении не было никакой возможности повернуться назад, потому что на бревнах не было держаков, буря сорвала их. Слово "назад" возбудило во мне чувство, что в жизни христианина нет отступления назад, только идти вперед. Я мгновенно воззвала к Господу и сказала: "Во имя Иисуса я иду вперед!" Я почувствовала присутствие Божие, Его руку, пошла вперед и благополучно добралась до берега.

Когда пришла на собрание, мои дорогие сестры и братья удивились, увидевши меня, так как они знали, что переход через реку был очень опасен и все, кто жили по другой стороне берега, не явились. Когда я им рассказала, как дивно Господь перевел меня, то все со слезами благодарили Господа и славили Его за дивную помощь. Я многократно благодарила Господа за полную победу над врагом, который опять провалился в своих планах и рука Божия выводила славно и победоносно, а также, чтобы духовное ухо было настроено слышать нежный голос: "Иди дальше... Иди вперед..."

Как в тот незабвенный день милости Божией, спасшей мою жизнь от грозивших смертью холодных волн реки, я слышала неоднократно Его повеление: "Иди вперед!" Но приблизилось тяжелое испытание, хотя оглядываясь назад на служение в Его Винограднике, я всегда получала благодатную силу и смелость среди трудностей. А теперь приблизилось время моей большой скорби и деток в приюте и верующих в Карпатии, - Господь ясно открыл сердцу моему: "Дитя Мое, на некоторое время тебе придется оставить твой любимый труд здесь. Я хочу спасти тебя от жестоких рук новых правителей."
Тогда я тихо, в слезах молитвенных минут наедине, повиновалась Ему.

Несмотря на все трудности, Господь помог мне. В 1939 году началась война. Несколько месяцев до этого американское правительство, предвидя войну, потребовало, чтобы все американские подданные оставили страну немедленно. Все миссионеры, которые были в той части страны (Карпатии) это и сделали, кроме меня. Я и все дети и многие верующие молились о том, чтобы венгерское правительство дало разрешение мне остаться, в виду того, что поступили особые просьбы от жителей той области и от детей приюта, чтобы не осиротить детей. Венгерское правительство удовлетворило эти просьбы, поэтому на основании этого разрешения, несмотря на требования американского консула и всех его сотрудников, которые уговаривали и просили меня, чтобы я уезжала, я решила остаться. Зная, что Господь ответил на просьбы и молитвы многих, я доверилась Ему вполне и даже, если бы пришлось там умереть, - готова была на смерть. Это было непонятно американскому консульству. Они удивлялись моему решению и когда я подписала бумагу, что я остаюсь на собственный риск и американское правительство не отвечает за меня, консул еще раз спросил: "Вы понимаете всю серьезность Вашего решения в такое опасное время?"

Когда я прощалась со всеми ими они смотрели на меня с удивлением и сожалением, очевидно, думая, что я религиозная фанатичка, готовая на смерть.

Господь, по милости Своей, дал мне возможность еще потрудиться два благословенных года при больших трудностях, так как все братья уехали и вся тяжесть и ответственность духовной работы была на мне. Впрочем, местные братья помогали мне чем могли в работе.

Наконец, пришло окончание моего труда в Карпатии. 13 декабря 1941 г. я получила тайно краткое известие от американского консула: "Приезжайте немедленно в Будапешт, если возможно. Мы покидаем страну. Вы в большой опасности..." Добрый консул и все его сотрудники не забыли меня. По международным правилам все американские подданные брались в плен, т. к. мы были врагами теперь.

 

 

"До свидания, дорогая Карпатия!"

Поэтому в эту же ночь я покинула незабвенную Нересницу, среди плача и молитв драгоценных душ в приюте. На подводе я добралась благополучно... до железнодорожной станции, окольными путями, - где стояла венгерская стража. Поездом добралась до Будапешта, и нашла приют и защиту в американском консульстве. Как благородный и добродушный консул и другие с ним были рады моему благополучному прибытию! "О, эта наша дорогая миссионерка! Она прибыла! А мы так беспокоились о вас... "

Только по милости Божией мне удалось благополучно добраться в "город убежища". Все мы жили в консульстве, пока не получили разрешения оставить страну через Италию, Францию и Португалию.
Позже я узнала, что великая милость проявилась к деткам-сиротам, Господь их Сам утешил.

На следующее утро, после моего поспешного отъезда ночью, явилась полиция с письменным приказом арестовать меня.

Начальник спросил обо мне, и когда ему ответили, что меня нет, он не поверил и приказал сделать обыск. Старшая девочка сказала ему: "Вы напрасно будете искать. Посмотрите на наши глаза и лица..."

Никто из детей не спал в ту ночь, все имели заплаканные и опухшие глаза. Обыск не делали, но один из полицейских сказал с досадой: "Я думал, что буду иметь привилегию пустить ей пулю в лоб." Не знал он, что жизнь моя была в руках любящего, всемогущего Бога, Который силен спасать.

Когда дети это услышали, то они поняли, что Господь вовремя меня вывел из опасности и их великая печаль обратилась в великую радость и ликование о моем спасении и благодарность Господу. Я узнала об этом спустя некоторое время и тоже весьма возрадовалась и возблагодарила Господа за Его любовь и утешение, как к сиротам, так и ко мне.

Эта разлука с детками в приюте и миссионерским полем в Карпатии, полная боли, неожиданностей, кажущихся драматических потерь и опасностей, могла найти ответ только в словах Св. Писания (Рим. 8:28): "Ибо любящим Бога, призванным по Его изволению все содействует ко благу". В ту незабвенную ночь, сидя в поезде, который, казалось, спешил увезти меня в Будапешт от угроз противников, я старалась молитвенно найти ответ Божий: почему все так должно случиться? А также и в тишине, в консульстве США, ответ приходил все тот же - Рим. 8:28! Даже, когда я открывала страницы Библии в Исаии, - стихи эти посылали к Рим. 8:28. Тогда я перестала спрашивать "почему?" С благодарностью Господу я покорно приняла Его волю и милость в руководстве и попечении обо мне и о детях-сиротах. Взяло томительные месяцы, чтобы длинными морскими путями я прибыла в родную Америку.

 

Возвращение в Америку

Люди обычно планируют свои путешествия и всегда с воодушевлением и радостью предпринимают их. У меня было как раз наоборот. Насколько я пережила много радости при въезде в Карпатию, настолько и даже более мне печально было уезжать. Но вспомнив все милости Божии, и что Господь дал возможность потрудиться больше двух лет при трудных условиях войны, я ободрилась, и снова ясно увидела руку Божию над собою, только не знала пути, по которому Он поведет меня, и куда. Я совершенно не предвидела возможности уехать в Америку, ибо все условия показывали, что мы можем очутиться в каком-либо концлагере.

Интересно было, что когда мы прибыли в Будапешт, это было 13 декабря 1941 г., никто из нас, даже генеральный консул, не знал точно, куда нас направят. Одно только, что когда начали проверку наших вещей, нам позволили иметь один ручной чемодан. Меня это нисколько не беспокоило, т. к. я все свои вещи оставила в приюте, и имела с собой, в небольшом чемодане, только самое необходимое и свою Библию и книгу "Свет Жизни". При проверке моих вещей обратили внимание на мою Библию, в которой много мест было подчеркнуто и были заметки на полях, что показалось весьма подозрительным, решили отобрать Библию. Меня это страшно огорчило и я просто начала плакать и решительно сказала, что не уйду с этого места, пока они не вернут мне Библию. Я просила, чтобы они нашли кого-либо, кто мог бы прочитать эти заметки, которые были духовного содержания... Библию мне возвратили.

Мы не имели права иметь карандаш и бумагу, все от нас забрали. Проходя через такую строгую проверку, мы не знали, что будет с нами и куда нас отправят. Несмотря на все это, в моем сердце не было тревоги и беспокойства, потому что я знала, что моя жизнь была под охраной Божией.

Братья и сестры в Будапеште оказали мне большое внимание; и хотя это было трудное военное время, приносили мне хлеб, сало, масло и другие продукты.

Это меня удивляло, почему они так много всего приносили, и явился вопрос в сердце моем: что бы это значило! По этим признакам, мне казалось, что я определенно попаду в концлагерь. Господь заранее меня обеспечивает продуктами. Но я ошиблась, это было не для меня, но для других.

Проезжая через Испанию, мы остановились в Мадриде, а потом в Барселоне, и там я поняла для чего Господь снабдил меня запасом продуктов. Толпы народа встречали наш поезд, зная, что этим поездом едут американские дипломаты. Мы с удивлением заметили, что народ был страшно голодный, измученный и бедный. Многие были босы, даже и солдаты. Очевидно это было последствием революции в этой стране. И там я раздала свои запасы бросая просто из окна вагона в толпу. За это я получила воздушные поцелуи и крики: "Грасия!" (Спасибо).

Из Испании мы прибыли в Португалию, в Лиссабон. После Испании мы заметили большую разницу: народ выглядел совсем иначе, прилично одетым и даже веселым. Из холодной Венгрии мы попали в горячую Португалию. Мои теплые зимние вещи, которые я захватила с собой на случай, если попаду в концлагерь, были совсем некстати, и я обливалась потом в теплом костюме, а денег не имела, чтобы купить что-либо более соответствующее жаркой погоде.

Я хранила пять центов на случай, когда приеду в Нью-Йорк, чтобы позвонить по телефону и сообщить о моем приезде. В Лиссабоне мы оказались свободными, потому что Португалия была нейтральная страна. Но наше большое желание было - как можно скорее выехать в Америку.

В Лиссабоне нас встретили очень приветливо, расчитывая иметь пользу от нас, т. к. обычно американцы имеют достаточно денег. Дороговизна была страшная, а особенно с американцев брали еще больше.

Нас было пять человек миссионеров из разных обществ. Все мы знали друг друга и были друзьями, поэтому мы держались вместе. Мы все сразу же обратились в бюро путешествий, чтобы поскорее выехать. В бюро на нас посмотрели с удивлением и даже с насмешкой, как будто мы свалились с луны и ничего не знаем. Мы с большим страхом и удивлением узнали, что места заняты на целый год наперед, и что есть люди, которые ожидают своей очереди уже больше года.

Когда же мы выберемся отсюда?.. Никакого совета нам никто дать не мог. Один служащий консульства сказал нам, что через несколько дней отправится в путь последний пароход с беженцами, и что быть может, нам как-нибудь удастся получить места. Когда мы пошли и спросили, ответ был: "Мест нет..." Мы тяжело вздохнули, посмотрев друг на друга, а потом взмолились к Господу: "Помоги нам..." И вдруг заведующий бюро сказал: "Мы должны что-то сделать для этих американцев. Мы ведь едем в их страну беженцами, а им места нет." И здесь Господь ответил на нашу молитву: место для нас нашлось, нужны были деньги по 550 дол. на каждого.
Это было во вторник утром, а пароход отправлялся в субботу после обеда.

В связи с военным временем мы не могли сообщить своим близким, где мы находимся, и что нуждаемся в деньгах. Все это делалось тайно. Единственно, что мы могли сообщить, что в такое-то общество должна быть внесена такая-то сумма (550 дол.) за нашу дорогу. Четверо из нас немедленно получили нужные деньги, но для меня ответа не было.

Мои друзья волновались за меня, я же с тихой молитвой обратилась к Господу, желая узнать Его волю. Если Его воля была, чтобы я осталась - я была готова.

В последний день, когда отплытие парохода было близко, мои друзья определенно сказали, что они не поедут без меня. Мы говорили вместе, молились и ожидали решения от Господа. В субботу утром я пошла еще раз узнать, пришло ли какое известие для меня. На мой вопрос заведующий ответил мне: "Ничего нет для вас". На минуту я, конечно, огорчилась, но очевидно такова была воля Господа, и этим я успокоилась, повернулась, чтобы уйти из канцелярии. И вдруг слышу голос зовет меня, это был заведующий, который с улыбкой подал мне большой желтый конверт и сказал: "Вот ваш билет в Америку". Я была крайне удивлена, обрадована и благодарна Господу. Это было настоящее чудо.

Оказалось, что один из сотрудников общества, зная мою нужду уплатил за билет с уверенностью, что деньги будут возвращены.
Когда я приехала домой, мои друзья сильно обрадовались, что Господь так дивно позаботился о мне и ответил на наши молитвы, чтобы нам вместе ехать в Америку.

На пароход пришел провожать меня добрый заведующий. Когда я его увидела, в первый момент со страхом подумала и сказала моим друзьям, что наверно он идет отобрать билет. Мы это ему сказали и все вместе посмеялись, а он с улыбкой сказал, что пришел пожелать счастливой дороги и пожать руку на прощанье.

И вот, наконец, наш пароход отправился в далекий и опасный путь. Все пассажиры, которые были еврейскими беженцами из разных стран, вырвавшиеся счастливо из рук фашистов, радовались со слезами, что они направляются в свободную Америку.

Путешествие было интересное, но длинное. Мы были больше месяца в плавании. Воды были минированы, поэтому нам пришлось так долго плыть. Пароход обходил опасные места очень осторожно.

Конечно, были остановки на Касабланке, Ямайке и Кубе. В Касабланке подобрали еще беженцев. На Ямайке нас задержали и сделали тщательный обыск всех пассажиров и парохода. Многие пассажиры болели морской болезнью, в том числе и я оказалась плохим моряком.

Мы считали дни и только об одном говорили и думали, когда мы, наконец, доберемся домой, в Америку. И вот в одно утро говорят, что мы приближаемся к берегам Америки. Утро было пасмурное, но вдруг показалось солнце и мы увидели статую свободы.

Я никогда не забуду те лица пассажиров, слезы струящиеся по щекам как у женщин, так и у мужчин, восторженные крики радости, что они благополучно прибыли в Америку. Несколько женщин упали в обморок.

Мы, американцы, радовались, что наша страна принимает этих страдальцев, убежавших от смерти, которые теперь имеют надежду, что они смогут начать новую жизнь в нашей стране, счастливую и спокойную.

Было приятно видеть, что сотни друзей и родственников встречали этих беженцев в Нью-Йорке. Хотя пароход прибыл тайно, время его прибытия не было объявлено, но они каким-то путем узнали и пришли встречать прибывших.

Нас задержали на пароходе несколько часов для проверки. Можно себе представить, с каким нетерпением эти толпы ожидали своих близких. Некоторые из них имели надписи на себе с именами, чтобы легче было разыскать своих в такой огромной толпе.

Мы, американцы, сошли с парохода первыми, но нас никто не встречал, и мы этим не были огорчены, так как имели время прощаться друг с другом после долгого времени совместного путешествия. У нас уже были планы - как нам добраться домой. Мои друзья поспешили на поезд, а я - к телефонной будке, чтобы позвонить моей подруге и помощнице в работе сестре Сомерс.

Когда она услышала мой голос и узнала, что я нахожусь в Нью-Йорке, начала так кричать, что все служащие сбежались, думая, что кто-то умер. Но она вскоре успокоилась и объяснила им о моем неожиданном прибытии из Европы. И она немедленно приехала за мною. Наша встреча была трогательной... Прямо в такси со слезами благодарили Господа. Это было также свидетельством для шофера такси.

Прежде всего я сообщила членам комитета нашего Союза о своем благополучном прибытии. Интересно, что за полчаса я смогла по телефону сообщить о своем прибытии десяти человекам, а в Европе, чтобы связаться по телефону с одной личностью пришлось бы потратить два дня. Такая большая разница. И за это мы благодарили Господа и за все удобства в нашей Америке.

Мои родные не имели никакого известия обо мне больше шести месяцев, и поэтому можно представить себе, сколько радости и слез было при встрече.

Милостивый Бог помог пройти через все мытарства и опасности и благополучно привел меня домой. Могу вместе с псалмопевцем сказать: "... и повел их (здесь можно сказать: "меня") прямым путем" (Пс. 106:6-7). Да, Господь вел и ведет шаг за шагом Своим верным путем. Да будет Ему слава за все!

 

Послесловие

Автора этого свидетельства уже нет с нами. Она отошла к Господу на 88 году жизни 22 сентября 1994 года.

Вернувшись из Европы, она всю свою кипучую энергию и знания посвятила служению среди женщин в нашем братстве. И уже в 1945 году, как только открылась возможность, она поехала в Европу для служения в лагерях ДиПи (перемещенные лица). Она встретила там глухонемую девушку из Запорожья Юлию Лукишину, которую вывезла в США.

Мария Васильевна Силоди часто благодарила Бога за преданную ей "дочь", которая теперь осталась без "мамочки". Но у нее в Ашфорде много верных друзей.

Впервые я встретился с сестрой Силоди в 1947 году в Копенгагине (Дания) во время Всемирного Конгресса Баптистов. Она была в нашей скромной "квартире", состоявшей из одной комнаты. Как мы рады были жить втроем, т. е. с женой и 2-х летним сыном, и в такой тесноте после всех переживаний. Мария Васильевна своими молитвами и сердечным участием в наших нуждах послужила большим благословением.

В декабре 1961 г. состоялась наша вторая встреча, когда я посещал США и Канаду из Аргентины. Сестра Силоди и брат Давидюк ожидали меня на автобусной остановке в Виллимантике. Через полчаса мы уже были в Ашфорде, Союзной "ферме", как ее тогда называли.

Однажды она своим властным голосом сказала: "Брат Харчлаа, Ваше место здесь... " Надо брата Давидюка освободить от печатного служения... Ровно через три года, т. е. в июле 1964 г., я заменил брата Давидюка. В том же году 22 сентября он отошел к Господу, но еще до смерти держал в своих руках журнал "Сеятель Истины", напечатанный без его участия, чему он радовался и благодарил Бога.

В течение 22-х лет я имел возможность не только сотрудничать, но почти 14 лет сидеть за одним столом в столовой Дома для престарелых. Она была той, которая могла сказать вместе с ап. Павлом: "Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение." "Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил" (Фил. 1:21; 2 Тим. 4:7).

Первыми жертвователями в расширении нашей издательской деятельности была Мария Васильевна и ее младшая сестра Кристина. После смерти Марии в ее память Кристина пожертвовала на журнал "СИ" 5 тысяч долларов.

Будем помнить слова Писания: "Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их" (Евр. 13:7)

Да, Мария Васильевна примером всей своей жизни и горячей любовью к Спасителю возвещала Его Евангелие!

Платон Харчлаа

Январь 1995 г.,
Ашфорд